Клубная музыка и исполнители

В обыденном сознании современная танцевальная электронная музыка устойчиво ас-социируется прежде всего с практикой употребления наркотических и психотропных ве-ществ (т. н. «клубных наркотиков»), а также с абсолютно бездуховной стандартизирован-ной индустрией, аналогичной всем остальным «индустриям развлечений», поставленным на широкий поток в современной западной масс-культуре. Подобного рода провокацион-ные заявления представляются по меньшей мере наивными, и в подавляющем большинст-ве случаев звучат из уст людей, крайне поверхностно знакомых с истоками и духовными предпосылками всей этой субкультуры в целом.

По факту танцевальная электронная музыка является гораздо более сложным и бога-тым в содержательном отношении культурным феноменом, чем об этом принято утвер-ждать в среде скептически настроенных дилетантов, имеющих тенденцию смело и без-апелляционно судить обо всей «Rave-культуре» в целом [таково установившееся самона-именование этого молодёжного субкультурного движения] на основании отдельных ком-прометирующих её проявлений. Сложность и многослойная структурированность этого культурного феномена конца ХХ века заключается как раз в том, что образующие его на-пластования отличаются невероятной пестротой и неоднородностью как в формальном, так и в содержательном плане, подчас пересекаясь даже с предельно коммерциализиро-ванной Поп-культурой и ассимилируясь в ней. Подобного рода курьёзные поп-культурные суррогаты мы предпочитаем оставлять в стороне от своего рассмотрения, сосредотачива-ясь на действительно заслуживающих внимания и богатых в идейно-художественном от-ношении аспектах т. н. «рэйверской» субкультуры.

Обращение к такой специфической её отрасли, как «Goa Trance-культура» (в некото-рых источниках называемой «культурой Неохиппи»), позволяет нам уверенно развенчать мифы о якобы бездуховном характере всей молодёжной Rave-культуры и её откровенно про-западной ориентации. Декларируя свою приверженность духовным традициям Древ-него Востока, Индии и Тибета, адепты движения «Неохиппи» подчёркивают особую зна-чимость музыкального искусства и танца как главных (и, при том, находящихся в глубо-кой концептуальной взаимосвязи) средств, вызывающих изменённое состояние сознания и позволяющих достичь гармонии с неким единым космическим первоначалом путём риту-ального духовного перерождения.

Сам термин Goa Trance в его строгом музыковедческом смысле используется для обо-значения вполне определённого подстиля электроники, появившегося на свет ориентиро-вочно в конце 1980-х – начале 90-х годов в результате смелых электронно-музыкальных экспериментов обитателей северной части индийского штата Гоа, именующих себя не иначе как «Goa people».

Одним из основоположников этого направления электронной музыки и главным идео-логом всей «Goa Trance-культуры», активно пропагандирующим её на протяжении уже более чем 15-и лет по всему миру, стал человек по имени Gil Levey, родом из Сан-Франциско, скрывающийся под творческим псевдонимом Goa Gil (а в религиозных кругах известный как Swami [«мудрец»] Mangalanandji).

Подобно многим своим соотечественникам (приверженцам молодёжного протестного движения Хиппи, искавшим свободы для творческой самореализации и новых условий для коллективных религиозных практик), этот человек в начале 1970-х годов перебрался из Америки в Индию, где в течение некоторого времени проживал в деревянной лачуге на пляже Анджуна (что в Северном Гоа), предаваясь медитациям, занятиям музыкой и йогой, и ведя строго аскетический образ жизни. Жажда познания и неутолённый духовный поиск в конце концов привели Гила в один из уединённых индуистских монастырей, располо-женных в Гималайских горах, где молодой странник был радушно принят в качестве по-слушника, а спустя годы и сам удостоился официального статуса sadhu – странствующего индуистского проповедника, чья религиозная миссия заключалась в транслировании соб-ственного спиритуального опыта другим людям и приобщении их к некоему универсаль-ному мистическому Духу Космоса (Cosmic Spirit) посредством разработанного специаль-но для этой цели таинства инициации (Rite de Passage).

Уникальность и революционная новизна творческого метода Гоа Гила состоит в том, что он единственным из всех признанных религиозных деятелей индуизма решился ис-пользовать для проповедования своего учения язык современной электронной музыки и комплект профессионального ди-джейского оборудования.

Убеждённый в исключительно позитивном и облагораживающем влиянии транс-музыки на человеческое сознание и природу в целом, Гоа Гил склонен считать, что «…человек, приобретший в танце незабываемый опыт [Experience] единения со всеобщим Духом, вернувшись в мир обыденной суеты, уже не будет совершать всех тех злодеяний (ложь, мошенничество, воровство, убийство и т. д.), на которые он был способен прежде. Для того, кто однажды пережил этот опыт воссоединения с Духом Космоса, становится очевидной истина о том, что все без исключения формы жизни обретают существование благодаря этому Духу и через Него, и что все люди тоже являются частью этой единой духовной субстанции, и потому обязаны поддерживать и охранять её существование. Я очень надеюсь, что благодаря этому опыту танца под транс-музыку [Trance Dance experi-ence] люди станут более чуткими, сознательными и гуманными, приобретут новое знание о самих себе и об окружающем их мире, о потребностях нашей планеты. Вместе с этим осознанием приходит согласие и сострадание. Именно в этом и заключается подлинный Goa State of Mind!».

Свою концепцию духовного очищения, катарсиса посредством полного растворения в звуках транс-музыки Гоа Гил называет «Redefining the ancient Tribal ritual for the 21st century» – «Пересмотр древнего племенного ритуала с позиций XXI столетия», и в соот-ветствии с этим предпочитает именовать свои публичные выступления (т. е. многочасо-вые ди-джейские сеты) не «концертами» или «вечеринками», а ритуалом или инициацией. Местом проведения подобных музыкальных мероприятий по традиции, сложившейся ещё с конца 1980-х годов, служат отдалённые и экзотические природные ландшафты (опушка леса, дикий пляж), посреди которых монтируются характерные и исполненные восточного символизма декорации, статуи и изображения индуистских божеств (во главе с танцую-щим Шивой), устанавливается центральный алтарь и подключается световая и музыкаль-ная аппаратура.

«Богослужение», проводимое под руководством Гоа Гила, длится как минимум 18 ча-сов без единой паузы и перерыва – всю ночь и весь следующий день, – ибо безостановоч-ный и изнурительный танец рассматривается Гилом как разновидность йоги или активной медитации и способ достичь состояния, сходного с религиозным трансом верующих. В течение тёмного времени суток играется только самая мрачная и тяжёлая музыка, звуча-ние которой постепенно нарастает и всё более ужесточается, достигая своего пика при-мерно к четырём или пяти часам утра, но затем, с первыми лучами восходящего солнца (когда слушателям начинает казаться, что они уже не в силах продолжать танцевать, что их мозг и барабанные перепонки не способны больше выдерживать оглушительную пуль-сацию низких частот), доносящаяся из динамиков музыка резко смягчается, становится более воздушной и лиричной, вызывая массовый экстаз и пробуждая в людях «второе ды-хание». Именно в этот момент наступает всеобщее экстатическое озарение («раскрытие», ощущение полёта, выхода за грань привычной реальности и установления взаимосвязи с Космическим Духом), знаменующее собой полное духовное очищение и перерождение личности, миновавшей стадии символической смерти и воскресения.

«Всё начинает двигаться в такт Единой Вибрации, и возникает такое впечатление, буд-то бы сам Космический Разум снизошёл на людей и каждый из нас сделался Его частицей, – описывает это состояние Гоа Гил. – Мы совершаем эти ритуальные действия точно с та-кой же целью, с какой совершали их наши доисторические предки, использовавшие музы-ку и танец для того, чтобы войти в контакт и приобщиться [to commune] к Духу Космоса, к духу природы и тому Духу, что находится за пределами природы, к Космическому Ра-зуму и всеобщему Бытию, существующему внутри всего, – к Богу… Можете называть это, как вам заблагорассудится».

Важный аспект рассматриваемой темы, вызывающий подозрение среди непосвящён-ных и чуть ли не ставящий Goa Trance-культуру в разряд противозаконных (подпольных) явлений, – проблема соотношения описываемых культурных практик и употребления раз-ного рода допинговых и психостимулирующих препаратов, якобы призванных расширять сознание и способствовать более глубокому и полному восприятию транс-музыки. Гоа Гил, один из родоначальников и главных идеологов этой музыкально-религиозной суб-культуры, говорит по этому поводу буквально следующее: «Люди не нуждаются в нарко-тиках, поскольку музыка сама обладает колоссальной мощью и способностью воздейст-вовать на разум, особенно в том случае, когда она преподносится грамотным и искусным духовным наставником. Вы получаете от него неслыханную силу и подпитываетесь этой космической энергией, которая усваивается вами через музыку. Я знаю многих людей, способных танцевать целую ночь напролёт, не прибегая к приёму наркотиков. Просто они занимаются йогой… Всё, что я хочу сказать, – что здесь нет никакой строгой привязки к наркотическим веществам, всё зависит только от музыки, от танца и от Trance Dance ex-perience»…

Практикуемая Гоа Гилом музыкально-религиозная процедура инициации, за которой закрепилось устойчивое название «Redefining the ancient Tribal ritual for the 21st century», свидетельствует о наличии живого и неугасающего интереса современного человека к ар-хаичным истокам своей духовности, к реконструкции забытых и глубоко погребённых под более поздними цивилизационными наслоениями религиозных и экстатических пере-живаний, наконец, к постижению изначальных и фундаментальных основ своей внутрен-ней природы в целом.