Клубная музыка и исполнители

Redshape. Кто прячется за красной маской и прекрасными пластинками, наделавшими за последнее время столько шума в техно-сообществе?

Redshape - одна из тех неожиданностей, что случилась в клубной музыке в прошлом году. На Delsin, Styrax Leaves и собственном лейбле Present этот мужчина, прячущий лицо за красной маской, записал целую серию поразительных пластинок, выдержанных в стилистике детройтского техно, но с более жесткой основой.

Такие про-детройтские артисты, вроде Shinedoe, 2000 - One, Dynarec, Арнэ Вайнберг или те же Ame делают либо невыразительную, попахивающую вторичностью, музыку от фанатов, либо разрабатывают свое собственное звучание, более глубокое и элегантное, чем у детройтских мастеров. В противовес этим тенденциям вылизывания треков до совершенства Redshape делает порой дикую, казалось бы, дисгармоничную, музыку. В треках вроде “Shaped World” и “Dust” отдельные синтезаторные пассажи выламываются из общего контекста трека, а хитро закрученные грувы добавляют композиции крайнюю пластичность. Струнные могут полностью вылезти на передний план, неся с собой ту самую расстроенную гармонию. Хотя тут задействован небольшой набор музыкальных элементов. В этой музыке нет роскошеств и излишеств. «Люди хотят движения. А я хочу делать музыку, которую когда-то делали в Детройте», комментирует Redshape.

Этот таинственный человек музыку делает чуть больше десяти лет, однако свои остальные псевдонимы держит в секрете. Звучание того что он делает под псевдонимом Redshape выросло из достаточно позднего знакомства с творчеством Карла Крэйга и Тэо Перриша. По началу, как и для многих других Детройт у него ассоциировался исключительно с Джеффом Миллсом. Хотя важную роль в его становлении как музыканта сыграли Autechre, Surgeon и Кристиан Вогель: «Понимаете, музыкант должен быть искренен. Переживают ли музыканты ту музыку, которую создают – вот что меня интересовало больше всего. Массы почему-то всегда наделяли техно панковской атрибутикой. Бегали на вечеринки в футболках с черепами, да внимание атрибутике уделяли, чтобы себя как-то выделять. Мне кажется что только у Карла Крэйга на первый план выходит музыка, не выпячивая при этом свою личность».

Радикальность для Redshape не пустое слово. В 1995 году ему на глаза попалось одно из многочисленных воззваний Мэд Майка из Undeground Resistance, где было написано следующее: «Только радикальная музыка в действительности может быть свободной». Радикализм в музыке исходил из его собственного окружения. «Я собственно и не хочу докапываться до сути почему то или это хорошо или плохо, ведь все имеет право на существование. Люди могут делать все что угодно, ведь это их право, меня интересует лишь то, что получилось в итоге».

Для него звучание нео-детройта это очень европейское звучание. Заигрывание определенных групп с наследием детройтских героев он не может понять. «Мне вот интересно, если уж они такие талантливые и умелые, то почему тогда они не пытаются делать что-то свое, не программируют вручную те же барабанные кольца?!». Сам Redshape очень щепетильно относится к музыке, пишет ее неторопливо и только тогда, когда ощущает в этом острую потребность. «Я не хочу делать одно и тоже каждый раз. Мне интересно исследовать музыку, ее возможности, стараться выйти за какие-то установленные границы». Именно поэтому он почти всегда отказывает в просьбах ремикшировать чей-нибудь трек, и совершенно не торопится записывать полноценный альбом, как это делают многие артисты работающие в схожем направлении. Он больше всего боится сделать что-то посредственное. «Я к себе предъявляю максимально высокие требования. Поэтому когда я начинаю размышлять об альбоме, каким я себе его представляю, я становлюсь предельно осторожным – готов ли я к этому, осилю ли». По его словам, единственный альбом электронного артиста в прошлом году, который его зацепил, стал альбом таинственного дабстеп-проекта Burial, и именно этот альбом убедил его в том, что нужно браться за полномасштабную работу крупных размеров. Но проект Redshape все ж таки воспринимается скорее как проект, чью прелесть можно оценить исключительно во время живых выступлений. Причем в своих музыкальных поисках Redshape стоит на стыке очень гремучей смеси дип-хауса, техно и электроники: «Вживую конечно те мои мысли, что сейчас овладевают мной, я вряд ли смогу осуществить. Ведь музыка Redshape достаточно спокойная, в духе трека “Cofee and Cigarettes” который вышел на Delsin – остальные работы достаточно энергичны. Для толпы на танцполе я со своей музыкой достаточно медленен – средняя скорость моих треков 125 ударов в минуту, плюс постоянно должны присутствовать синтезаторные пассажи. Конечно я пытаюсь гнуть свою линию – но это не так просто. Напряжение, которое я пытаюсь создать во время выступления зачастую перехлестывается с драйвом и настроем толпы – это один из тех моторов Redshape, которые работают безотказно, вторым моторчиком является меланхолия, которая так часто присутствует в работах Aphex Twin, причем это никакой не китч, это самая натуральная, Радикальная меланхолия».